loading

«Назарбаева рано списывать со счетов». Эксперты об итогах кризиса в Казахстане

Острая фаза политического кризиса в Казахстане завершена — протесты подавлены, соратники Нурсултана Назарбаева отстранены от власти, а президент Касым-Жомарт Токаев объявил о завершении миссии ОДКБ. Но вопросы к ситуации остались — мы задали их экспертам.

EastNews @

Что это было?

Темур Умаров Научный консультант Московского центра Карнеги

Основная версия событий, которую сейчас транслирует государство, — это что протесты инициировали некие террористы, которые поддерживались извне и Комитетом нацбезопасности Казахстана. Однако на самом деле это все кажется лишь пропагандистской картинкой, которую власти хотят выдать за реальность. Если бы в Казахстане была действительно предпринята попытка госпереворота, мы бы увидели некий логичный сценарий, который уже наблюдали в других странах. Например, опыт Кыргызстана, где перевороты случаются довольно регулярно, показывает, что заговорщики первым делом приходят в столицу и захватывают основные государственные учреждения. В казахстанском же Нур-Султане этого не видели, а основные протесты происходили в Алма-Ате. И захват администрации этого города, даже с учетом того, что это крупный город, никак не мог способствовать захвату госвласти.

На самом деле логичнее выглядит версия, что это были настоящие протесты, которых никто не ожидал под Новый год, и все структуры — в том числе силовые — были чрезмерно расслаблены. Протесты смогли быстро радикализироваться по экономическим причинам, все это наложилось на момент хрупкости политической системы страны из-за состояния транзита, и мы получили то, что видели все новогодние праздники. Да, это была не мирная демонстрация, протестующие захватывали аэропорт и отбирали у военных оружие, однако говорить о спланированных действиях протестующих и о неких «серых кардиналах» нельзя. Скорее мы можем сказать о том, что всему этому так быстро произойти позволила полнейшая неорганизованность силовых структур страны. Еще один фактор, который помог протестам случиться в таком масштабе, состоит в том, что в Казахстане давно не было объективных социологических исследований ситуации и нормальной работы СМИ. Власть просто не понимала реальной картины и реальных настроений в обществе.

Протест повлиял и на расстановку сил в политическом пространстве Казахстана. Полностью Нурсултана Назарбаева как политика рано списывать со счетов: он жив, у него есть свои люди, и среди элиты республики он остается влиятельным. Но после того, как Токаев взял на себя функции руководителя в самом главном органе — в Совбезе — по Конституции страны он стал в ней самым влиятельным человеком. И сейчас он пытается немного подстроить политическую систему под себя — например, назначает на важные должности молодых технократов, которые никак не связаны с Назарбаевым. По моим ощущениям, прямого противостояния Назарбаева и Токаева сейчас ожидать не стоит. Кажется, что логичнее будет предположить, что между двумя сторонами идет процесс торга, где елбасы пытается выбить для себя и своего окружения максимальное количество гарантий безопасности, а Токаев оценивает возможность их предоставления с точки зрения реакции общества на это и возможных новых общественных недовольств.

Сейчас Токаев выглядит победителем, но это пока. Как ситуация будет развиваться долгосрочно, сказать сложно. У президента остаются слабые точки — во-первых, он все еще назарбаевский преемник, и этот ореол будет над ним всегда. А во-вторых, все в обществе теперь будут помнить, что в кризисный для страны момент он сразу же обратился к внешним силам, и прежде всего, к Москве. Эти два фактора будут сопровождать его долго. Как именно общество к ним будет относиться, сейчас сказать нельзя.

По поводу ввода миротворцев Москвой. Я думаю, Кремль был уверен, что ситуация не такая плачевная, как хотят это представить власти Казахстана. Скорее, Москва понимала, что в республике наблюдается элемент политической конкуренции, и России важно здесь поддержать выигрывающую сторону. Этой стороной был Токаев. Он не мог отдать власть улице — там ни лидеров, ни целей. Назарбаев также не мог взять власть, поскольку он ужасно непопулярен и уже не может управлять страной по состоянию здоровья. Другого выхода кроме как помочь остаться нынешнему президенту у власти нет, и Кремль это понял. К тому же, это была первая миротворческая операция ОДКБ, и здесь стояла на кону репутация Москвы.

Алексей Макаркин Заместитель директора Центра политических технологий

Основной фактор кризиса в Казахстане — внутренний, связанный как с протестом социального характера, так и с попытками управляемой исламизации, которая вполне могла стать и неуправляемой. Но нельзя исключать и внешнего фактора — людей, причастных к деятельности ИГИЛ (организация запрещена в России). Уроженцы Казахстана покидали страну для участия в боевых действиях в Сирии и Ираке, часть из них могли вернуться и выступить участниками беспорядков. Плюс недалеко Афганистан — к казахстанским волнениям могли присоединиться симпатизанты ИГИЛ и Аль-Каиды (обе организации запрещены в России). Внутри Казахстана с темой исламизма играли некоторые родственники Назарбаева, включая его племянника Самата Абиша.

Участие радикалов вполне возможно, но говорить об их численности в общей массе протестующих пока сложно. Однако если мы посмотрим на то, как проходят массовые волнения — у людей в этот период зашкаливают эмоции, направленные против властей, обида, гнев — соответственно, требуется немного людей, чтобы радикализировать протест. В волнениях в Алма-Ате участвовала беднейшая часть общества, то есть это не был привычный протест среднего класса. Это протест — изначально куда более радикальный.

Как Россия воспользуется ситуацией?

Федор Лукьянов Главред журнала «Россия в глобальной политике», директор по научной работе клуба «Валдай»

Принимая решение о вводе миротворцев, Россия руководствовалась тем, что коллапс государственной системы в Казахстане чреват такими серьезными проблемами для всех и прежде всего для России, что допустить этого было никак нельзя. За первые два дня событий сложилось стойкое ощущение, что руководство Казахстана не справляется с ситуацией, поэтому решение было принято очень быстро и, как мы видим, реализовано весьма стремительно и эффективно.

Отношения России и Казахстана в последние несколько лет развивались очень тесно. Конечно, транзит власти в Казахстане принял немного странные формы, потому что Нурсултан Назарбаев как бы ушел и вроде бы это было всеми принято, но он при этом оставил за собой определенные рычаги, а самое главное — по крайней мере часть его окружения полагала, что транзит совсем не завершен и должен закончиться иначе. Это создавало определенную двусмысленность и нервозность внутри Казахстана и могло влиять на отношения двух стран. Хотя я бы не сказал, что это сильно их изменило. Другое дело, что в последний год в российской позиции возникли нотки раздражения, потому что в Казахстане имели место националистические проявления. Руководство страны всеми силами подчеркивало, что не имеет к этому никакого отношения, но тем не менее. Россия очень нервно и раздраженно реагировала на случаи ущемления прав русскоязычного населения. Было ли это элементом политических процессов внутри Казахстана, то есть делал ли кто-то ставку на усиление националистических настроений, не могу сказать. Но двусмысленный транзит влиял негативно на все процессы.

Надо понимать, что Казахстан по территории равен всей Восточной Европе и еще немного Центральной, это очень большая по территории страна. А миротворцы российские и ОДКБ — это менее 3 тысяч человек. Говорить о том, что этот контингент в состоянии диктовать свою волю руководству Казахстана, смешно. Наверное среди националистически настроенной части казахского населения — это раздражающий фактор, однако прежде всего в адрес собственного руководства, которое пригласило миротворцев. Поскольку ситуация была крайне непонятная и опасная, для многих это стало все-таки гарантией того, что она не пойдет в разнос. В целом это, конечно, будет способствовать сближению Казахстана и России. Понятно, что если в такой момент казахстанское руководство решило сделать ставку на Москву, значит определенный стратегический выбор сделан, и прежняя политика подчеркнутой многовекторности едва ли возможна. Можно ожидать появления российского военного присутствия в Казахстане после окончания миссии ОДКБ в какой-то форме. Например, возникновение военной базы в привязке к Байконуру или еще как-то — это вполне логично.

Главный стратегический интерес России заключается в том, чтобы весь центральноазиатский регион, включая Казахстан, сохранял стабильную и управляемую форму, потому что, как мы видим, количество проблем, которые связаны и с социально-экономическим развитием, и с политическими процессами, и с вопросами безопасности возрастают со всех сторон: начиная с Афганистана и так далее. Россия не может позволить этим процессам развиваться самостоятельно с непредсказуемым результатом — это слишком сильно ударит по ее собственным интересам безопасности. Гарантия того, что это будут более менее стабильные страны с более менее стабильным режимом, неважно каким на самом деле, главное стабильным и адекватно понимающим вызовы. Это принципиальный интерес России.

Прямого отношения к переговорам России с НАТО ситуация в Казахстане не имеет — там переговоры идут про европейскую безопасность, а Казахстан, при всем уважении, это другая часть мира и другой набор проблем. Но косвенно ситуация в Казахстане повлияет на переговоры — стремительность событий и крайне решительная и эффективная реакция России на них, конечно, показали американским и натовским собеседникам, что, во-первых, Россия весьма дееспособна в военно-политической сфере, а, во-вторых, на этом пространстве возможности России по-прежнему кратно превосходят возможности всех остальных стран — будь-то США и Европа, Турция или Китай.

Алексей Макаркин Замдиректора Центра политических технологий

Призывая миротворцев ОДКБ, Токаев находился в непростом положении. Человек очень долго и тщательно строил свой имидж либерального реформатора, в том числе аккуратно отстраиваясь от Назарбаева, но не забывая про ритуальные заявления о максимальном уважении к елбасы. Он опытнейший дипломат, бывший заместителем генсека ООН. В этой ситуации он воспринимал себя только как верховный главнокомандующий и только как на войне, и поэтому пошел на жесткие заявления о необходимости уничтожения террористов. Сейчас Токаев заинтересован в том, чтобы контингент ОДКБ в обозримом будущем покинул Казахстан, чтобы не выглядеть человеком, зависимым от России. Он выиграл, но у его победы есть оборотная сторона: образ человека, который держится на поддержке России, а ему необходимо консолидировать элиты. При этом нельзя исключать вариант обсуждения сторонами появления в Казахстане российской военной базы после окончания миссии ОДКБ. Но тема российского военного присутствия в Казахстане может столкнуться с интересами Китая.

Что с Нурсултаном Назарбаевым?

Аркадий Дубнов* Независимый эксперт по Центральной Азии. 7 января сообщил со ссылкой на свои источники, что Назарбаев находится в Китае.

Что касается местонахождения Назарбаева, то пресс-секретарь Назарбаева господин Акибай, видимо отвечая на мое сообщение о том, что елбасы находится в Китае, сказал, что не надо распространять ложных измышлений на этот счет и заявил, что первый президент находится в столице. Но это же совершенно элементарно: показать свежий ролик, который бы доказывал местонахождение господина Назарбаева. Этого ролика нет, и нет свидетельств, что рукопожатие твердое у господина Назарбаева. По моим данным, которые так и не опровергаются, и я убежден, я знаю источник, который об этом говорит, это весьма высокопоставленный деятель казахской элиты, господин Назарбаев находится на острове Хайнань, главном курортном месте в Китайской народной республике, где он издавна любит бывать, лечиться и отдыхать. Видимо, оттуда он осуществляет какую-то связь с властными фигурами в Нур-Султане, Алма-Ате и даже за пределами: если верить господину Лукашенко, они общались недавно по телефону.

Я бы не спешил ставить жирные точки. Подходит к концу физическое присутствие Нурсултана Абишевича Назарбаева, которому идет 82 год, и мы видим не слишком достаточную его физическую кондицию для управления страной. Но, повторяю, мы видим, что Назарбаев еще дееспособен с точки зрения его влияния на ситуацию. Он образ, он мем, понимаете, он идея той структуры власти в Казахстане, которую он создал, и матрицу которой представляет собой его клан, его семья, очень широко разветвленная в бизнесе, в политике и в присутствии за границей — в офшорах и недвижимости в том же Лондоне. Это все надо сохранить.

* Цитата по интервью телеканалу «Дождь»

При участии Лады Шамардиной

Скопировать ссылку